Когда станет совсем плохо. Позвони мне. Потанцуем.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
вторник, 12 декабря 2017
Когда станет совсем плохо. Позвони мне. Потанцуем.
Посмотрев на выходных видео про прокрастинацию я твердо решила бросить это дело.
И вот сейчас мне надо работать, а я пересматриваю видео про прокрастинацию, чтобы вспомнить, чем я так вдохновилась, и по чему это дело всё-таки надо бросить.
Ну и оставлю здесь ссылку на всякий случай, а то вдруг мои убеждения снова пошатнутся.
И вот сейчас мне надо работать, а я пересматриваю видео про прокрастинацию, чтобы вспомнить, чем я так вдохновилась, и по чему это дело всё-таки надо бросить.
Ну и оставлю здесь ссылку на всякий случай, а то вдруг мои убеждения снова пошатнутся.
Когда станет совсем плохо. Позвони мне. Потанцуем.
Пора уже, наверное, подводить итоги 2017го и строить планы на 2018ый.
Пора, но сделаю я это чуть позже.
Вся прошлая неделя прошла с моей Кретиночкой и ее сыном. Я так комфортно себя с ними чувствую, но я настолько физически вымоталась и устала, что даже не знаю, что писать. Мы много гуляли и сидели в кафешках, много пили, я (за компанию с Андрюхой) посмотрела половину всех серий Леди Баг и чуть меньше - Тоботов (отвечаю, это аналоги Сейлормун и Трансформеров), Андрюха оставил огромную царапину на нашей плазме, но он настолько милый, что я даже не злилась. Все было спокойно и хорошо, мы много болтали и много молчали, Москва радовала снегом.
Сегодня забегала на работу: начальство устроило собеседование с психологом. Чтобы выявить деловые качества, обрисовать направления развития и тому подобная ерунда. Не уверена, что мне это нужно, и не уверена, какой в этом толк, но поскольку мои будни довольно однообразны, то почему бы и не.
Психолог захвалила: "вы очень такая и очень сякая, и вообще весьма хороша".
А я вот чувствую себя бесконечным лицемером, потому что слишком хорошо научилась в таких случаях говорить именно то, что от меня хотят услышать (но что далеко не всегда совпадает с тем, что я думаю на самом деле). С другой стороны такое лицемерие позволяет мне получать желаемое, и поэтому лицемером я буду оставаться.
Сдали документы на визу, теперь я волнуюсь, но от меня уже, конечно, ничего не зависит.
Часть документов распечатывала в копировальном центре. Сотрудник, который занимался мной, в какой-то момент психанул и нахамил, мол, что вы сразу не сказали, что здесь только две страницы из всего документа печатать. И говорит какие-то грубости, и не останавливается. И я - о чудо - перебрала в голове все варианты ответной ругани, и спокойной сказала: "ну что вы начинаете, распечатали и распечатали, ничего страшного". А все потому, что мне вдруг стало его жалко: сидит тут, печатает мне брони авиабилетов и отелей, справки о зарплате, и, наверное, проклинает свою работу, и ненавидит меня за то, что я, возможно, скоро буду гулять по горам-морям, а он отпуска уже год не видел.
Может быть, он так и не думал, может быть, он сам вчера из какой-нибудь Греции вернулся, но не развить конфликт помогло.
Как-то так. Как же я устала за прошлую неделю, кто бы знал. Дети со своим шилом в одном месте вытягивают просто какое-то бесконечно громадное количество энергии.
Пора, но сделаю я это чуть позже.
Вся прошлая неделя прошла с моей Кретиночкой и ее сыном. Я так комфортно себя с ними чувствую, но я настолько физически вымоталась и устала, что даже не знаю, что писать. Мы много гуляли и сидели в кафешках, много пили, я (за компанию с Андрюхой) посмотрела половину всех серий Леди Баг и чуть меньше - Тоботов (отвечаю, это аналоги Сейлормун и Трансформеров), Андрюха оставил огромную царапину на нашей плазме, но он настолько милый, что я даже не злилась. Все было спокойно и хорошо, мы много болтали и много молчали, Москва радовала снегом.
Сегодня забегала на работу: начальство устроило собеседование с психологом. Чтобы выявить деловые качества, обрисовать направления развития и тому подобная ерунда. Не уверена, что мне это нужно, и не уверена, какой в этом толк, но поскольку мои будни довольно однообразны, то почему бы и не.
Психолог захвалила: "вы очень такая и очень сякая, и вообще весьма хороша".
А я вот чувствую себя бесконечным лицемером, потому что слишком хорошо научилась в таких случаях говорить именно то, что от меня хотят услышать (но что далеко не всегда совпадает с тем, что я думаю на самом деле). С другой стороны такое лицемерие позволяет мне получать желаемое, и поэтому лицемером я буду оставаться.
Сдали документы на визу, теперь я волнуюсь, но от меня уже, конечно, ничего не зависит.
Часть документов распечатывала в копировальном центре. Сотрудник, который занимался мной, в какой-то момент психанул и нахамил, мол, что вы сразу не сказали, что здесь только две страницы из всего документа печатать. И говорит какие-то грубости, и не останавливается. И я - о чудо - перебрала в голове все варианты ответной ругани, и спокойной сказала: "ну что вы начинаете, распечатали и распечатали, ничего страшного". А все потому, что мне вдруг стало его жалко: сидит тут, печатает мне брони авиабилетов и отелей, справки о зарплате, и, наверное, проклинает свою работу, и ненавидит меня за то, что я, возможно, скоро буду гулять по горам-морям, а он отпуска уже год не видел.
Может быть, он так и не думал, может быть, он сам вчера из какой-нибудь Греции вернулся, но не развить конфликт помогло.
Как-то так. Как же я устала за прошлую неделю, кто бы знал. Дети со своим шилом в одном месте вытягивают просто какое-то бесконечно громадное количество энергии.
среда, 06 декабря 2017
Когда станет совсем плохо. Позвони мне. Потанцуем.
На позапрошлых выходных летали в Сочи.
Я не боялась самолета, за что была хвалена В.
По прибытию были атакованы таксистами, стойко выдержали нападение и сразу из аэропорта уехали в горы на автобусе.
Горы солнечные, снежные, деревья голые, белые от инея, как в совершенной зимней сказке.
Катались на подъемнике, дышали холодом, морозили пальцы, вкусно ели, гуляли по скользкой от подтаявшего снега тропе. Тропа уходила выше в горы, солнце садилось ниже, уступая место луне, вокруг не было ни души, только знаки "Осторожно, дикие животные" с изображением медведя. Ночной лес в горах в лунном свете мистичен и торжественнен.
Спустились с тропы, гладили супер-толстого кота, пили из родника. Закупались сидром, ехали на пикапе выше в горы в отель, батонились в огромном номере с французскими окнами.
Проснулись, я вышла на балкон и смотрела на снежные шапки высоченных гор, опять дышала холодом. После завтрака сидела в кресле с ноутом напротив этих безумных французских окон, пыталась работать, но все больше смотрела на горы. Поняла, что засыпаю, приткнулась к В. под бок и продремала до самого выселения.
Опять катались на пикапе, гуляли вдоль горной реки, пили кофе, ели пирожки с яблоком из макдака, болтали, щурились на солнце, распахивали куртки, потому что стало теплее. Ездили на Ласточке, я фотографировала проплывающие горные речки и склоны с заснеженными деревьями.
Вышли из поезда к морю, опять щурились от солнца, дышали солью и галькой, мочили руки, пытались подобраться поближе к чайкам.
Из номера открывался вид на закатное море с одной стороны и розовые закатные снежные горы с другой.
Вкусно ели хачапури и еще что-то из грузинского, плавали в открытом бассейне с водой в +28 градусов Цельсия, чувствовали себя хозяевами мира (в основном из-за проходивших за оградой и косившихся на нас людей в пуховиках). Пили чай, а потом я работала до четырех утра.
На утро выяснилось, что В. заболел, простудился, поэтому он остался страдать в номере, а я пошла к морю. Сидела на гальке, слушала шум прибоя, смотрела на рыбаков и чаек. Видела вдалеке дельфинов, блестящих на солнце своими плавниками. Было тепло и хорошо, я ходила в одной майке, подставляла солнцу лицо.
Опять вкусно ели (сколько можно), приехали в аэропорт, поняли, что забыли вещи в отеле. Вернулись, забрали и снова приехали в аэропорт.
Вылетали в безумно красивый закат над морем. В самолете я работала, В. во что-то играл, хотелось спать.
Идеальные, идеальные выходные.
Хочется запомнить каждый момент.
Я не боялась самолета, за что была хвалена В.
По прибытию были атакованы таксистами, стойко выдержали нападение и сразу из аэропорта уехали в горы на автобусе.
Горы солнечные, снежные, деревья голые, белые от инея, как в совершенной зимней сказке.
Катались на подъемнике, дышали холодом, морозили пальцы, вкусно ели, гуляли по скользкой от подтаявшего снега тропе. Тропа уходила выше в горы, солнце садилось ниже, уступая место луне, вокруг не было ни души, только знаки "Осторожно, дикие животные" с изображением медведя. Ночной лес в горах в лунном свете мистичен и торжественнен.
Спустились с тропы, гладили супер-толстого кота, пили из родника. Закупались сидром, ехали на пикапе выше в горы в отель, батонились в огромном номере с французскими окнами.
Проснулись, я вышла на балкон и смотрела на снежные шапки высоченных гор, опять дышала холодом. После завтрака сидела в кресле с ноутом напротив этих безумных французских окон, пыталась работать, но все больше смотрела на горы. Поняла, что засыпаю, приткнулась к В. под бок и продремала до самого выселения.
Опять катались на пикапе, гуляли вдоль горной реки, пили кофе, ели пирожки с яблоком из макдака, болтали, щурились на солнце, распахивали куртки, потому что стало теплее. Ездили на Ласточке, я фотографировала проплывающие горные речки и склоны с заснеженными деревьями.
Вышли из поезда к морю, опять щурились от солнца, дышали солью и галькой, мочили руки, пытались подобраться поближе к чайкам.
Из номера открывался вид на закатное море с одной стороны и розовые закатные снежные горы с другой.
Вкусно ели хачапури и еще что-то из грузинского, плавали в открытом бассейне с водой в +28 градусов Цельсия, чувствовали себя хозяевами мира (в основном из-за проходивших за оградой и косившихся на нас людей в пуховиках). Пили чай, а потом я работала до четырех утра.
На утро выяснилось, что В. заболел, простудился, поэтому он остался страдать в номере, а я пошла к морю. Сидела на гальке, слушала шум прибоя, смотрела на рыбаков и чаек. Видела вдалеке дельфинов, блестящих на солнце своими плавниками. Было тепло и хорошо, я ходила в одной майке, подставляла солнцу лицо.
Опять вкусно ели (сколько можно), приехали в аэропорт, поняли, что забыли вещи в отеле. Вернулись, забрали и снова приехали в аэропорт.
Вылетали в безумно красивый закат над морем. В самолете я работала, В. во что-то играл, хотелось спать.
Идеальные, идеальные выходные.
Хочется запомнить каждый момент.
понедельник, 04 декабря 2017
Когда станет совсем плохо. Позвони мне. Потанцуем.
Я, наверное, год уже как хотела подробно написать про свою аэрофобию и про ее симптомы.
Но вот прошел год, и большая часть симптомов ушли.
Я больше не начинаю думать о смерти за две недели до вылета, на меня не нападают панические атаки за три дня до него.
Даже больше, я вообще не держу в голове, что скоро перелет. Раньше, зная, что в таком-то месяце придется куда-то лететь, я не могла ничего планировать дальше этой даты. Потому что "не факт, что дальше что-то будет". Мир для меня существовал только до. Это было очень тяжело психологически: постоянные гнетущие мысли. Сейчас этого нет. Сейчас я сажусь в аэроэкспресс без дрожащих рук и липких ладоней, и думаю при этом о чем угодно, но не о полете. Или о полете, но в контексте "надеюсь, облачности не будет, чтобы я могла пофотографировать виды внизу" или "надеюсь, нас будут нормально кормить".
В последних перелетах я даже не исполняла свои обычные поведенческие ритуалы, которые раньше были мне необходимы, "иначе апокалипсис".
Единственное, что осталось - это нарастающая паника с момента, когда открывают гейт, и до момента взлета.
Несмотря на то, что мы стоим на земле, старая привычка паниковать дает о себе знать. Учащается дыхание, подрагивают руки и все такое. Но как только самолет отрывается от земли метров на пять - все приходит в норму. Я начинаю смотреть в окно и обычно фотать (со стороны это, наверняка, выглядит по-идиотски, но для меня это так безумно красиво, что пусть все идут лесом).
Больше мне не хочется в панике отвернуться от иллюминатора, когда самолет уходит в крен (и попытаться перевесить его телом, чтобы он начал лететь ровно). Теперь я смотрю в окно завороженно: мне нравится, как земля пропылвает под фиксированной точкой крыла поворачивающего боинга.
Не боюсь меняющегося звучания двигателей, внезапных странных ощущений вестибюлярного аппарата (когда кажется, что самолет проваливается вниз).
Что-то немного ёкает, когда самолет начинает снижение, но быстро успокаивается.
Больше не рыдаю от страха, не дышу как припадочная, не вскрикиваю из-за того, что кажется, что двигатели заглохли (да, всё было настолько плохо), не ловлю взглядом стюардессу, чтобы посмотреть, есть ли на ее лице паническое выражение, или же всё хорошо.
И даже когда мы в прошлый понедельник приземлялись в Домодедово и самолет жестко (жестче обычного) рухнул на полосу, потом подпрыгнул и снова прижался к бетону - я не повела и бровью.
Даже ролики с танцами самолетов при заходе на посадку забылись на следующее утро, а если вспоминались, то без ощущения всепоглощающего ужаса.
Я перестала "читать знаки". Раньше думала, что любое событие предостерегает меня от полета. Опоздала на аэрокспресс - обожемой, это знак, что не надо лететь. Забыла какую-то вещь - о нет, это знак, нужно повернуть домой. Сейчас если эти мысли и всплывают в голове, то мозг просто смеется над ними.
А еще, раньше я бы не решилась так подробно всё это расписывать, потому что "не надо, можно же сглазить".
Не знаю, что именно в итоге сыграло свою роль: мои внутренние диалоги о том, что я не разбираюсь в авиации, поэтому не стоит пытаться уловить в любых деталях полета объективную информацию (и что всё равно я никогда не смогу контролировать полет, так что надо расслабиться и получать удовольствие); чудесные таблетки; или же полет на Як-18Т с летчиком испытателем, который крутил такие фигуры пилотажа, что гражданской тяжеловесной авиации и не снились.
Думаю, конечно, что всё вместе.
Не знаю, навсегда ли такой эффект, или до первой плохой погоды или воздушной ямы, но последние полеты в Италию, в Крым, в Сочи - были волшебными.
В общем, сейчас наши отношения с небом стали в миллион, в миллиард раз приятнее.
Но вот прошел год, и большая часть симптомов ушли.
Я больше не начинаю думать о смерти за две недели до вылета, на меня не нападают панические атаки за три дня до него.
Даже больше, я вообще не держу в голове, что скоро перелет. Раньше, зная, что в таком-то месяце придется куда-то лететь, я не могла ничего планировать дальше этой даты. Потому что "не факт, что дальше что-то будет". Мир для меня существовал только до. Это было очень тяжело психологически: постоянные гнетущие мысли. Сейчас этого нет. Сейчас я сажусь в аэроэкспресс без дрожащих рук и липких ладоней, и думаю при этом о чем угодно, но не о полете. Или о полете, но в контексте "надеюсь, облачности не будет, чтобы я могла пофотографировать виды внизу" или "надеюсь, нас будут нормально кормить".
В последних перелетах я даже не исполняла свои обычные поведенческие ритуалы, которые раньше были мне необходимы, "иначе апокалипсис".
Единственное, что осталось - это нарастающая паника с момента, когда открывают гейт, и до момента взлета.
Несмотря на то, что мы стоим на земле, старая привычка паниковать дает о себе знать. Учащается дыхание, подрагивают руки и все такое. Но как только самолет отрывается от земли метров на пять - все приходит в норму. Я начинаю смотреть в окно и обычно фотать (со стороны это, наверняка, выглядит по-идиотски, но для меня это так безумно красиво, что пусть все идут лесом).
Больше мне не хочется в панике отвернуться от иллюминатора, когда самолет уходит в крен (и попытаться перевесить его телом, чтобы он начал лететь ровно). Теперь я смотрю в окно завороженно: мне нравится, как земля пропылвает под фиксированной точкой крыла поворачивающего боинга.
Не боюсь меняющегося звучания двигателей, внезапных странных ощущений вестибюлярного аппарата (когда кажется, что самолет проваливается вниз).
Что-то немного ёкает, когда самолет начинает снижение, но быстро успокаивается.
Больше не рыдаю от страха, не дышу как припадочная, не вскрикиваю из-за того, что кажется, что двигатели заглохли (да, всё было настолько плохо), не ловлю взглядом стюардессу, чтобы посмотреть, есть ли на ее лице паническое выражение, или же всё хорошо.
И даже когда мы в прошлый понедельник приземлялись в Домодедово и самолет жестко (жестче обычного) рухнул на полосу, потом подпрыгнул и снова прижался к бетону - я не повела и бровью.
Даже ролики с танцами самолетов при заходе на посадку забылись на следующее утро, а если вспоминались, то без ощущения всепоглощающего ужаса.
Я перестала "читать знаки". Раньше думала, что любое событие предостерегает меня от полета. Опоздала на аэрокспресс - обожемой, это знак, что не надо лететь. Забыла какую-то вещь - о нет, это знак, нужно повернуть домой. Сейчас если эти мысли и всплывают в голове, то мозг просто смеется над ними.
А еще, раньше я бы не решилась так подробно всё это расписывать, потому что "не надо, можно же сглазить".
Не знаю, что именно в итоге сыграло свою роль: мои внутренние диалоги о том, что я не разбираюсь в авиации, поэтому не стоит пытаться уловить в любых деталях полета объективную информацию (и что всё равно я никогда не смогу контролировать полет, так что надо расслабиться и получать удовольствие); чудесные таблетки; или же полет на Як-18Т с летчиком испытателем, который крутил такие фигуры пилотажа, что гражданской тяжеловесной авиации и не снились.
Думаю, конечно, что всё вместе.
Не знаю, навсегда ли такой эффект, или до первой плохой погоды или воздушной ямы, но последние полеты в Италию, в Крым, в Сочи - были волшебными.
В общем, сейчас наши отношения с небом стали в миллион, в миллиард раз приятнее.
вторник, 28 ноября 2017
00:16
Доступ к записи ограничен
Когда станет совсем плохо. Позвони мне. Потанцуем.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
пятница, 24 ноября 2017
20:42
Доступ к записи ограничен
Когда станет совсем плохо. Позвони мне. Потанцуем.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
четверг, 23 ноября 2017
Когда станет совсем плохо. Позвони мне. Потанцуем.
Я не знаю что меня дернуло зайти в блог Оканя и прочитать, естественно, не про красивые спокойные рейсы, а про ЧП Ютейра при заходе во Внуково, но выгляжу я теперь примерно так.
Учитывая, что в ближайшую неделю у нас опять аэропорты, вопрос "как мне это развидеть?" весьма актуален.
Вот ссылка. Чтобы впечатлиться совсем не обязательно читать тонну текста, достаточно посмотреть два видео (в первой четверти и в конце поста).
Я ведь даже не слышала об этих случаях, зачем я туда полезла(
А еще я обновила свой блонд и купила цветные мелки для волос. Взрослый человек во мне говорит, что мелки для волос никак не сочетаются с работой юриста.
Ребенок во мне говорит, что если я успела сегодня покраситься в kawaicat, добежать до дома и за три часа написать офигенно мотивированную апелляционную жалобу в режиме срочно, то мелки отлично сочетаются с работой юриста.
Я продолжаю злоупотреблять гранатами, аллергии всё нет, ждем.
Учитывая, что в ближайшую неделю у нас опять аэропорты, вопрос "как мне это развидеть?" весьма актуален.
Вот ссылка. Чтобы впечатлиться совсем не обязательно читать тонну текста, достаточно посмотреть два видео (в первой четверти и в конце поста).
Я ведь даже не слышала об этих случаях, зачем я туда полезла(
А еще я обновила свой блонд и купила цветные мелки для волос. Взрослый человек во мне говорит, что мелки для волос никак не сочетаются с работой юриста.
Ребенок во мне говорит, что если я успела сегодня покраситься в kawaicat, добежать до дома и за три часа написать офигенно мотивированную апелляционную жалобу в режиме срочно, то мелки отлично сочетаются с работой юриста.
Я продолжаю злоупотреблять гранатами, аллергии всё нет, ждем.
вторник, 21 ноября 2017
13:39
Доступ к записи ограничен
Когда станет совсем плохо. Позвони мне. Потанцуем.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
суббота, 18 ноября 2017
22:25
Доступ к записи ограничен
Когда станет совсем плохо. Позвони мне. Потанцуем.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
пятница, 17 ноября 2017
Когда станет совсем плохо. Позвони мне. Потанцуем.
Это, конечно, до боли банальная мысль, но очень круто, когда у тебя есть деньги и время.
Важнее, конечно, здоровье и еще какие-то аспекты, о которых мы даже не задумываемся когда они есть. Но блин, когда у тебя есть деньги и время ты можешь купить билеты и забыть обо всем, и улететь от этой ноябрьской серости, и дышать свежим горным воздухом и ловить морские брызги.
В общем, чем больше путешествуешь, тем больше хочется.
Москва воспринимается временным пристанищем, серфинг по сайтам продажи билетов - обязательной ежедневной рутиной.
Важнее, конечно, здоровье и еще какие-то аспекты, о которых мы даже не задумываемся когда они есть. Но блин, когда у тебя есть деньги и время ты можешь купить билеты и забыть обо всем, и улететь от этой ноябрьской серости, и дышать свежим горным воздухом и ловить морские брызги.
В общем, чем больше путешествуешь, тем больше хочется.
Москва воспринимается временным пристанищем, серфинг по сайтам продажи билетов - обязательной ежедневной рутиной.
среда, 15 ноября 2017
Когда станет совсем плохо. Позвони мне. Потанцуем.
Мы досмотрели Фарго. Сначала мне казалось, что третий сезон будет похуже чем первый и второй. Тяжело и скучновато шли первые серии, не нравились персонажи.
А сейчас, после того как он закончился, - не могу перестать думать. О сюжете, об отсылках, о скрытых смыслах.
Однозначно парочка Рэй и Никки стала моей любимой. Я так ждала их соединения в конце в образе котят, но нет.
И открытый финал - меня бесят и восхищают открытые финалы. Это даже не "выбери свой вариант". Теперь Глория и В.М. Варга застыли в вечности за этим столом для допросов, и секундная стрелка на часах дергается, но так и не продвигается за пределы пятой минуты.
Бесконечное.
Противостояние.
А сейчас, после того как он закончился, - не могу перестать думать. О сюжете, об отсылках, о скрытых смыслах.
Однозначно парочка Рэй и Никки стала моей любимой. Я так ждала их соединения в конце в образе котят, но нет.
И открытый финал - меня бесят и восхищают открытые финалы. Это даже не "выбери свой вариант". Теперь Глория и В.М. Варга застыли в вечности за этим столом для допросов, и секундная стрелка на часах дергается, но так и не продвигается за пределы пятой минуты.
Бесконечное.
Противостояние.
понедельник, 13 ноября 2017
16:00
Доступ к записи ограничен
Когда станет совсем плохо. Позвони мне. Потанцуем.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
суббота, 11 ноября 2017
02:26
Доступ к записи ограничен
Когда станет совсем плохо. Позвони мне. Потанцуем.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
среда, 25 октября 2017
Когда станет совсем плохо. Позвони мне. Потанцуем.
Какое-то подавленное настроение напало, видимо, не надо было в один день дочитывать "Цветы для Элджернона" и смотреть два слезливых фильма. Ну отлично блин.
Когда станет совсем плохо. Позвони мне. Потанцуем.
Одни из самых прекрасных воспоминаний Новосиба, несмотря на всю тяжесть подъема в шесть утра, работы до поздней ночи и, как следствие, хронического недосыпа и постоянного нервного напряжения, - это зимние поездки на электричке до работы.
Раннее утро, я уже отмучилась в очереди за билетами среди таких же сонных и угрюмых, и стою на перроне, переступая с ноги на ногу. Потому что очень холодно, пальцы леденеют, зима в разгаре.
Вокруг темнота, только слабо и рассеянно светят фонари, выхватывая бледным желто-серым светом круги на заснеженном перроне. Минуты две назад мимо промчался, отбарабанив по рельсам, длинный товарняк из семидесяти двух вагонов (да, я все еще их считаю).
Нужный поезд должен вот-вот подъехать.
Изо рта вполне закономерно вырывается пар. Медленно падает крупными хлопьями снег.
Люди двигаются вяло, молчат.
Наконец, черноту вдалеке разрывает маленькое пятно света, размером с пуговицу, и все вокруг оживляются.
Пятно становится все больше и больше, уже слышен стук колес и видны очертания электровоза, люди стекаются ближе к краю платформы.
Поезд подъезжает к перрону на приличной скорости, разрезая все более ярким лучом света снегопад (так, что видно каждую из хаотично кружащихся снежинок, бешено пытающихся увернуться от железной громадины), гудя тем, кто в последние секунды перебегает пути (пару раз, клянусь, я думала их собьют).
И наконец, первые несколько вагонов проносятся мимо меня на приличной скорости, обдавая ледяным потоком воздуха, бросая снег в лицо.
Скрежеща металлом по металлу электричка тормозит, с лязгом распахиваются двери, и народ, толкаясь, начинает лезть по высоким ступенькам внутрь, туда, где тепло.
А дальше - лана в наушниках, тьма в окнах, сорок минут транса наедине с собой.
И вот эта чернота, сонливость, луч света сквозь снегопад, проносящийся мимо головной вагон, сбивающий ветром с ног, товарняки на заднем плане, стук колёс - всё это как будто существовало в стороне от всего мира. Было отдаленной галактикой, окруженной пустотой на миллионы световых лет вокруг, в которую врывается космический корабль-призрак, голубая стрела торопившаяся к Франческо и давно сбившаяся с пути.
Всё это до сих пор отдает чем-то волшебным, необъяснимым.
Раннее утро, я уже отмучилась в очереди за билетами среди таких же сонных и угрюмых, и стою на перроне, переступая с ноги на ногу. Потому что очень холодно, пальцы леденеют, зима в разгаре.
Вокруг темнота, только слабо и рассеянно светят фонари, выхватывая бледным желто-серым светом круги на заснеженном перроне. Минуты две назад мимо промчался, отбарабанив по рельсам, длинный товарняк из семидесяти двух вагонов (да, я все еще их считаю).
Нужный поезд должен вот-вот подъехать.
Изо рта вполне закономерно вырывается пар. Медленно падает крупными хлопьями снег.
Люди двигаются вяло, молчат.
Наконец, черноту вдалеке разрывает маленькое пятно света, размером с пуговицу, и все вокруг оживляются.
Пятно становится все больше и больше, уже слышен стук колес и видны очертания электровоза, люди стекаются ближе к краю платформы.
Поезд подъезжает к перрону на приличной скорости, разрезая все более ярким лучом света снегопад (так, что видно каждую из хаотично кружащихся снежинок, бешено пытающихся увернуться от железной громадины), гудя тем, кто в последние секунды перебегает пути (пару раз, клянусь, я думала их собьют).
И наконец, первые несколько вагонов проносятся мимо меня на приличной скорости, обдавая ледяным потоком воздуха, бросая снег в лицо.
Скрежеща металлом по металлу электричка тормозит, с лязгом распахиваются двери, и народ, толкаясь, начинает лезть по высоким ступенькам внутрь, туда, где тепло.
А дальше - лана в наушниках, тьма в окнах, сорок минут транса наедине с собой.
И вот эта чернота, сонливость, луч света сквозь снегопад, проносящийся мимо головной вагон, сбивающий ветром с ног, товарняки на заднем плане, стук колёс - всё это как будто существовало в стороне от всего мира. Было отдаленной галактикой, окруженной пустотой на миллионы световых лет вокруг, в которую врывается космический корабль-призрак, голубая стрела торопившаяся к Франческо и давно сбившаяся с пути.
Всё это до сих пор отдает чем-то волшебным, необъяснимым.
вторник, 10 октября 2017
Когда станет совсем плохо. Позвони мне. Потанцуем.
Вообще, наверняка, на эту тему написано более чем достаточно, но погружаться я не хочу.
Для меня искусство - это когда произведение вызывает эмоции. Не заставляет думать (ага, да это же отказ от формы, а вот здесь фиолетовое небо символизирует отчаяние), а заставляет чувствовать.
Искусство в моем понимании иррационально.
Ты, конечно, можешь потом неделями размышлять и о символизме, и о форме, но в первую очередь должны быть эмоции. Одних заумных рассуждений недостаточно, иначе это может превратиться в своеобразное графоманство (от литературы, от живописи, от кинематографа или музыки).
Из этого следует, что искусство у каждого своё - ну, вероятно так и есть.
Получается, что для меня искусство - и Врубель, и "Холодные берега" Лукьяненко, и Сплин в наушниках, и Сикарио напару с Залечь на дно в Брюгге.
Но на истину я не претендую.
Для меня искусство - это когда произведение вызывает эмоции. Не заставляет думать (ага, да это же отказ от формы, а вот здесь фиолетовое небо символизирует отчаяние), а заставляет чувствовать.
Искусство в моем понимании иррационально.
Ты, конечно, можешь потом неделями размышлять и о символизме, и о форме, но в первую очередь должны быть эмоции. Одних заумных рассуждений недостаточно, иначе это может превратиться в своеобразное графоманство (от литературы, от живописи, от кинематографа или музыки).
Из этого следует, что искусство у каждого своё - ну, вероятно так и есть.
Получается, что для меня искусство - и Врубель, и "Холодные берега" Лукьяненко, и Сплин в наушниках, и Сикарио напару с Залечь на дно в Брюгге.
Но на истину я не претендую.
понедельник, 02 октября 2017
Когда станет совсем плохо. Позвони мне. Потанцуем.
Здесь такое солнце несмотря на сентябрь! Я была на море, я была в горах, я пью кофе с круасанами по утрам, и что-то более крепкое ближе к вечеру, и даже не знаю, что ещё мне надо для счастья. Конечно, для счастья мне нужен В., но в остальном эта страна прекрасна.
вторник, 19 сентября 2017
Когда станет совсем плохо. Позвони мне. Потанцуем.
Хотела было написать о разочарованиях, которые мне периодически приносит моя школьная подруга, но внезапно поняла, что не хочу.
Подругу я люблю, она любит меня, просто у нас разный темперамент, разные векторы и разные манеры общения, но это не мешает нам быть близкими людьми.
Не хочется писать о негативе, хочется гулять, дышать, скачивать музыку (где люди скачивают музыку, кстати? я раньше качала из контакта, а теперь даже и не знаю), немного даже любить людей.
Подругу я люблю, она любит меня, просто у нас разный темперамент, разные векторы и разные манеры общения, но это не мешает нам быть близкими людьми.
Не хочется писать о негативе, хочется гулять, дышать, скачивать музыку (где люди скачивают музыку, кстати? я раньше качала из контакта, а теперь даже и не знаю), немного даже любить людей.
00:28
Доступ к записи ограничен
Когда станет совсем плохо. Позвони мне. Потанцуем.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра