Когда станет совсем плохо. Позвони мне. Потанцуем.
Как меня задолбали мои подруги со своими недолюбовниками. Ну что за детский сад - это раз, не мучай своего мужика и свали от него наконец-то - это два. Меня смущает моя категоричность в этом вопросе, потому что я всегда боюсь, что она аукнется мне в какой-то своей жизненной ситуации. Но я почему-то воспринимаю это так, будто меня саму предали (хотя я вроде дружу с подругами, а не с их мужьями). Мне стало тяжело с ними общаться из-за этого, стало тяжело видеть, как они меняются под своих новых мужиков. Стараюсь меньше контактировать, но получается не очень.
Когда станет совсем плохо. Позвони мне. Потанцуем.
Жарким асфальтом, печёной пылью Дизелем и выхлопными газами Кислым затхлым болотом, коровьим навозом Свежескошенной травой, горячим гудроном Потом, маревом и кока-колой Железной дорогой, масляными рельсами Бутербродами с колбасой, которые еще Матроскин учил есть правильно Лесной прохладой, влажной землёй и мхом Горячей краской на металле Ветром в лицо, солнцем в глаза - Так пахнут мои 150 километров на велике по Московской области
Когда станет совсем плохо. Позвони мне. Потанцуем.
Опять была в Краснодаре. Который апрель подряд разъезжаю по Северо-Кавказскому округу, и каждый раз всё южнее. Однодневные командировки очень выматывают.
Результат хороший - решения первой и апелляционной инстанций отменили, направили на новое рассмотрение. Это еще не победа, но для демонстрации моих профессиональных способностей людям, который дают мне работу - очень хорошо.
Прошлый раз (три недели назад), улетая из этого города я выпила весь джин в Хэррэтс, переболтала со всеми барменами (которые оказались моими тезками), переболтала со всеми официантами в ресторане Интуриста, куда возвращалась за забытой днем зарядкой, потеряла футляр от телефона (чудесным образом без самого телефона) и чуть не опоздала на рейс. Вбежала в аэропорт через 10 минут после того, как закончилась посадка, и сотрудники по рации "тут опоздавшая, будете брать?". Ну в общем, меня взяли, спасибо авиакомпании. Вообще с одной стороны, пить одной, в чужом городе, - как-то грустно. С другой - божемой, как же это весело, иногда мне это просто необходимо. Не знаю уж, что обо мне думают бармены и официанты, но я получаю исключительное удовольствие.
Ресторанчики в аэропортах - какое-то прекрасное место. Не в Москве, нет, а вот в городах подальше. Со всеми перекинешься парой слов, тебе незнакомые люди нажелают удачного полета - так приятно.
У нас в разгаре переезд, уже ночуем на новой квартире. Здесь очень светло и очень яркое солнце будит по утрам, даже не хочу шторы из-за этого вешать. Столько бытовой ерунды, столько времени и денег уходит на это всё, а еще я вторую неделю работаю клининговым специалистом, спасите меня из этого ада золушки. Ладно, что я ною, ради вида на город с захватом ХХС, сталинок и верхушек кремлевских башен я очень даже согласна на ручной труд.
Хочется в путешествие, но теперь, видимо, не скоро.
Когда станет совсем плохо. Позвони мне. Потанцуем.
У меня тут переезд, стопитсот миллионов коробок (откуда столько дерьма, которое никуда не выкинешь?), какие-то arrangments, срочная работа, всё вместе и сразу. Отмываю новую квартиру (не то, чтобы она засрана, но некоторое время не использовалась, от этого пыль, ну и вообще). Самый короткий путь до неё - через арбат, поэтому у меня каждый день неплохого качества Би-2 или Сплины и совершенно отвратительного качества стихи. Друг предложил ходить мимо них демонстративно затыкая уши, как МакЭвой в Грязи, но я не решусь, конечно. А ещё сидит мысль прочитать детей арбата.
Есть книги, которые попадаются как будто случайно, но точно в нужное время. Именно такой оказалась "Искусство любить" Фромма, которая была в спешке вытянута с полки книжного в Домодедово уже после того, как началась посадка на рейс. А ведь если бы не садившийся телефон, я бы даже не пошла в книжный, где эти брошюрки в мягкой обложке продают по пятьсот рублей за штуку. А если бы не просмотр квартиры в тот день, у меня бы и не сел телефон. В общем, сколько угодно можно говорить про случайности, которые не случайны. Никогда бы не взяла книгу с таким названием, если бы не фамилия автора. Собственно, если спрессовать все мыслеположения, то она про зрелость личности. Еще месяц назад я бы не восприняла её, но сейчас то спокойное море, что мягко плещется внутри, позволяет прочувствовать написанное.
Когда станет совсем плохо. Позвони мне. Потанцуем.
В моем альбоме уже целых три портрета плачущей Эмили Блант, и все три выглядят так, будто она шепчет "за что, убейте меня". Один из них при этом похож на кого-то из безликой поп-эстрады, второй - на Машу Швецову из Тайн следствия, а третий - на порождение ада. Как люди рисуют портреты?! В. каждый раз ржет в голос, когда видит результаты моих потуг. Так что теперь нарисовать нормальную Эмили - это вопрос чести.
Сняли квартиру рядом со старым Арбатом - В. сможет ходить до работы пешком, а на велике доехать - вообще 7 минут со всеми переходами. Я не могу сказать, что рада - боюсь перемен жутко, не очень нравится компановка комнат, до сих пор не понимаю, как там что расставлять, боюсь, что хозяева или соседи окажутся неадекватами. Зато вид бомбический: захватывает дом-книжку, око саурона, верхушки кремлёвских башенок и храм ХС. И уже представляю, как по утрам буду гонять на арбат пить кофе.
Вчера опять встречалась с адвокатом: он подкинул мне денег, сказал, что я себя очень скромно оцениваю, опять говорили про адвокатуру и внезапно про футбол. Перетягивал меня на сторону реала. Вообще, мне кажется, что я ему слегка нравлюсь, платонически так, может как дочь. Потому что он как-то слишком добр ко мне.
Когда станет совсем плохо. Позвони мне. Потанцуем.
Поехать в час дня на Большую Дмитровку завтракать самыми вкусными сырниками в Москве под ненавязчивые джазовые мелодии - непозволительная роскошь, которая стала реальностью. Ещё и солнце так светит весной за окном, что даже пришлось оставить пальто дома и гулять по одному из красивейших городов в лёгком платье и джинсовке. Сегодня хочется улыбаться каждому встречному и дышать.
Когда станет совсем плохо. Позвони мне. Потанцуем.
Иногда приходится подавлять в себе это тупое бабское начало, которое стремится прорваться в виде недовольства "я же говорила купить фиолетовую упаковку корма для кота, а не зелёную!". Приходится вести с собой внутренние беседы по типу "Не будь стервозной идиоткой, проблема же решена? У кота есть корм? Есть. Вот и уймись". Надо сказать, что работает, и на В. я всё это не вываливаю. Но хотелось бы всё-таки довести до автоматизма, чтобы меня в принципе волновало решение вопроса, а не точность исполнения моих указаний.
Когда станет совсем плохо. Позвони мне. Потанцуем.
В какой-то момент я перестала что-либо успевать. В какой-то момент вчера я обнаружила себя на станции метро с кружкой, сжижженой из бара. А один из ребят, с которыми мы были там, сгибаясь пополам от смеха, показывал мне сжижженый им оттуда же нож. Теперь мы крИминал баддиз, у нас даже есть свой хай файв. Как-то так. На покровку больше не пойду бухать.
Когда станет совсем плохо. Позвони мне. Потанцуем.
Побывать в новом городе Продумать сюжет ретроспективы Закончить самоучитель по испанскому Взять фотоаппарат моментальной печати Прочитать «Ловушка для золушки» Себастьян Жапризо / «Бродяги дхармы» Джек Керуак Оформить трэвелбук по Грузии Устроить вечер советских военных фильмов Начать рисовать персонажей Sicario Сделать группу для ЮК Порешать тесты на уровень знания английского Обновить резюме
Когда станет совсем плохо. Позвони мне. Потанцуем.
Тот момент, когда на предложение сгонять в командировку приходится выбирать между тем, что я не согласна с позицией, которую надо будет защищать в суде, и желанием увидеть новый город (ну конечно новый город). Никаких моральных дилемм, просто у нас не выигрышные доводы. Ну и ладно.
Когда станет совсем плохо. Позвони мне. Потанцуем.
Прогулялась по центру, на Манежной какая-то утрированная, почти цирковая показуха: у стойки для цветов и баннера - камеры, играет печальная музыка: такие заунывные завывания без слов. Ну просто стыдно даже за это. На Пушкинской как-то правильнее, душевнее. Тихо, люди приносят к памятнику цветы, стоят несколько минут молча, уходят. Я обычно, в целом, стараюсь не подпускать к себе близко все эти вещи, уж сколько их было с конца 90х, а тут как-то поднакрыло. Старею что ли.
Когда станет совсем плохо. Позвони мне. Потанцуем.
Чувствую, что надо расставаться со старой работой. По крайней мере, в том режиме, в котором мы взаимодействуем сейчас. Получать деньги ни за что мне не нравится, а в качестве аванса я это не рассматриваю, так как возвращаться на полную ставку к ним не собираюсь.
Оплатила испанский DELE на уровень В1 на октябрь. С одной стороны, у меня и А1 пока что с натяжкой, с другой - теперь выхода нет кроме как выучить. В августе-сентябре можно будет позаниматься с репетитором, но сейчас - сама.
Когда станет совсем плохо. Позвони мне. Потанцуем.
Удалила с телефона ВК, замьютила все контакты в вазапе, за исключением рабочих и В., жить стало проще, жить стало веселее. Прокатились на великах по садовому до смоленской и обратно, но солнце еще предательски обманчиво. В. купил себе шоссейник, попробовала - гоняет круто. Для больших дистанций - конфетка просто. Утром (ну как утром, в два часа дня) ходили завтракать в кафе, через окна, прямо на меня и на сырники, солнце светило так, что я умирала от жары, но всё это (сырники с ягодами в солнце, жара, свежий воздух, звук наполненного людьми помещения) - сделало мой день.
Снилось море, снилось закатное, а потом и ночное звездное небо: арабские эмираты, безумные краски, какая-то магия. Такого в реальности не бывает, какое мне снится.
Когда станет совсем плохо. Позвони мне. Потанцуем.
Настроение примерно как у Кати, 21 год, не понимает что происходит. То ли постотпускное навалилось (когда хочется обратно туда, где горы, магнолии и весна, а не вот это вот всё), то ли что. В общем, работать, убираться, заниматься йогой и испанским не хочется, а хочется только лежать и смотреть в потолок. Бывает.
Когда станет совсем плохо. Позвони мне. Потанцуем.
Внезапно, когда людям, которые всю жизнь говорят тебе, что думают, не облекая это в тактичную форму, в том числе по темам, которые их не касаются, очень не любят, когда с ними общаешься так же. Это какое-то открытие для меня, если честно. Неприятное и приятное одновременно. Потому что с одной стороны, "вы охренели обижаться на меня за то, что для себя считаете нормальным поведением?", а с другой - "наконец-то вы перестали бомбардировать меня всяким дерьмом, наконец-то я не выслушиваю про ваших мужей, любовников, притеснения женщин и прочую херню". Всего-то надо было настоять на своем, как чисто-то теперь в голове, как хорошо-то.